Говоря о переписчиках книг в древней Руси, следует упомянуть и о наших летописцах

Почти в каждом монастыре был свой летописец, который в кратких заметках заносит сведения о важнейших событиях своего времени. Полагают, что летописям предшествовали календарные заметки, которые и считаются родоначальником всякой летописи. По своему содержанию летописи можно подразделить на 1) летописи государственные, 2) летописи семейные иди родовые, 3) летописи монастырские или церковные.

Фамильные летописи составляются в родах служилых людей, чтобы видеть государственную службу всех предков.

Последовательность, соблюдаемая в летописи, есть хронологическая: года описываются один за другим.

Если в каком-нибудь году не случилось ничего примечательного, то против этого года в летописи ничего не значится.

Например, в летописи Нестора:

«В лето 6368 (860 года). В лето 6369. В лето 6370. Изгнаша Варяги за море, и не даша им дани, и почаша сами в собе володети; и не бе в них правды....

В лето 6371. В лето 6372. В лето 6373. В лето 6374 иде Аскольд и Дир на Греки...»

Если случалось «знамение небесное», летописец отмечал и его; если было солнечное затмение, летописец простодушно записывал что такого-то года и числа «солнце погибло».

Отцом русской летописи считается преподобный Нестор, монах Киево-Печерской лавры. По исследованиям Татищева, Миллера и Шлецера, он родился в 1056 г., 17 лет поступил в монастырь и умер в 1115 году. Его летопись не сохранилась, но зато дошел до нас список с этой летописи. Этот список называется Лаврентьевским списком, или Лаврентьевскою летописью, потому что списан Суздальским иноком Лаврентием в 1377 году.

В Патерике Печерском про Нестора сказано: «что он поживе лета довольна, утруждаясь в делах летописания и лета вечная поминая».

Лаврентьевская летопись писана на пергаменте, на 173 листах; по сороковую страницу она писана древним уставом, а с 41 страницы до конца - полууставом. Рукопись Лаврентьевской летописи, принадлежавшая графу Мусину-Пушкину, была поднесена им императору Александру I, который подарил ее Императорской Публичной Библиотеке.

Из знаков препинания в летописи употребляется только точка, которая однако ж редко стоить на своем месте.

Эта летопись заключала в себе события до 1305 года (6813 г.).

Лаврентьева я летопись начинается следующими словами:

«Се повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве начал первее княжити и откуда Русская земля стала есть.

Се начнем повесть сию. По потопе первые сыновья Ноевы разделили землю....» и т. д.

Кроме Лаврентьевской летописи известны «Новгородская летопись», «Псковская летопись», «Никоновская летопись», назван-ная, так потому, что на «листах имеется подпись (скрепа), патриарха Никона, и мн. друг.

Всего насчитывается до 150 вариантов или списков летописей.

Наши древние князья повелевали вносить в летопись все, что случалось при них, доброе и недоброе, без всякой утайки и украшений: «первые наши властодержцы без гнева повелевающие вся добрая и недобрая прилучившаяся описывать, да и прочие по них образы явления будут».

В период междоусобий, в случае какого-нибудь недоразумения, русские князья иногда обращались к летописи, как к письменному доказательству.

1339 В лето 6847. Поиде в Орду князь великий Иван Даниловичь. В то ж лето поиде в Орду князь Александр Михаиловичь Тверской, а сына своего Феодора напреди посла. Toe ж зимы поиде на Смоленеск ратью тотарскою Тувлуб, ас ним князь Иван Коротополии. А князь великий Иван Даниловичь послал же по цареву слову к Смоленску многих. И стояли много под городом. И, не взяв города, прочь отошли и волости повоевали.

1340 Toe же весны князь Семен Ивановичь з братьею поиде в Орду. Toe же осени выиде князь Семен Ивановичь и сяде на великом княжении в Володимере и на Москве.

1341 В лето 6849. Умре царь Ажбяк и седе на Орде царь Женибек, а братию свою изби.

1342 В лето 6850. Митрополит Феогнаст поиде в Орду к новому царю Женибеку за причет цер ковный .

1353 В лето 6861. Того же лета пошли, спершись, в Орду Иван Иванович да князь Конъстятин Суздаскои о великом княжении.

1358 В лето 6866. Князь Иван Иванович выиде из Орды на великое княжение.

1359 В лето 6867. Умре царь Женибек, и седе на царстве его сын Бердебек с пристателем своим Тувлубием и уби 12 братии своей. Того ж году бысть в Орде у Мурата царя Алексеи митрополит и много истому подья от поганих тотар; и милостию божиею пречистые Богородицы прииде здрав на Русь. Toe же зимы князи рустии дошли в Орду ко царю Бердебуку: князь Андреи Костянтиновичь и вси с ним князи русти.

1361 В лето 6869. Князи русти пошли в Орду к царю Кидару. И царя Кидара уби сын его Темир Хозя и замете всею Ордою. А князь Андреи Костянтиновичь побежал из Орды. И ударися на него князи ординские. И поможе бог князю Андрею. А царь Темир Хозя побежа за Волгу, и с Мамаем вся Орда. Тогда же пограбища князей Ростовских в Орде и отпустиша на Русь нагих.

1362 В лето 6870. Князь великий Дмитреи Ивановичь да князь Дмитреи Костянтиновичь Суздальской, спершись о великом княжении Московском, послаша боляр своих в Орду. И приела царь Мурат грамоту к великому князю Дмитрёю Ивановичю великое княжение. А князь Дмитреи Костянтиновичь в то время в Переславле. Князь же великий поиде на него войною. Он же утече в Сузждаль, во свою вотчину в Сузждаль. Toe ж зимы на Крещение князь Дмитрии Ивановичь прииде в Володимер и сяде на великом княжение. На другое лето прииде к нему посол из Орды. Того ж лета князь Дмитреи Костянтиновичь прииде в Володимер на великое княжение, накупя с собою царева посла имянем Иляк да с ним тритцеть тотаринов. Князь же великий Дмитреи Ивановичь собра воя многи и прогна князя Дмитрея в Суждаль, а оттоле в Нижний Новград. Того же лета князь великий Дмитрии Ивановичь и согна с княжения князя Дмитрея Галицкого да князя Ивана Стародубского, и те князи приехали в Нижней Новград ко князю Дмитрею Костянтиновичю.

1363 В лето 6871. Князь великий Дмитреи Ивановичь ходил ратью з братьею на Суждаль.

1368 В лето 6876. Того же лета князь великий Димитрии Ивановичь ходил ко Твери и отиде. А князь Михаило Александровичь Тверской в Литву збежал. Toe ж зимы князь литовский Ольгирд поиде ратью к Москве, и стрете его князь Семен Кропива и князь Иван Стародубскои и все воиводы с силою, и стоял у города три дни, города не взял, посады пожег и волости повоевал. Toe же зимы взял князь Володимер Андреевичь город Ржеву.

1371 В лето 6879. Выиде из Орды князь Михаило Александровичь Тверской на великое княжение Московское и восхоте сести в Володимере. И его тое весны не прияша. Князь Михаило Тверской поиде ратью к Костроме и воева Мологу и Углич. Того же лета наугородцы ляпуны пограбили Ярославль и Кострому. Того же лета князь великий Димитреи Ивановичь послал воеводу своего князя Димитрея Волынского и с ним вой много на князя Ольга Рязанского. Рязанцы же гордомыслении не хотеша с собою сабель и копей имати, хотеша ремение и взенцы имать. И стретошась обои полцы на Скорнищеве, и бысть им сеча люта. И поможе бог князю Димитрию Волынскому, воеводе великаго князя московскаго. Олег утече мимо Рязань в поле. Князь великий на Рязань посади князя Володимера Пронъскаго.

1372 В лето 6880. Князь Олги Рязаньскии собра вой многи и согна с Рязани князя Володимера Пронскаго, а сам сяде на Рязани. Того же лета князь Михаило Алексанъдровичь Тверъскои приведе князей литовских втаи со многими силами: князя Кестутья, князя Андрея Полоцкого, князя Дмитрея Вручскаго, князя Витофта Кестутъевича и ины многи князи и с ними ляхи, и жомоть, и жольныряне, и поидоша к Переславьлю, посады пожгоша, а боляр, людей множество в полон повели. И переславъцы литвы побита, и множество в реце в Трубеже потонуло.

1373 В лето 6881. Князь Олгирд Литовский собра воя многи, а с ним в думе князь Михаило Тверскои, и поидоша к Москве. Слышав же князь великий Димитреи Ивановичь, собрав воя многи и поидоша с Москвы противо Олгирьда, прогнаша же преждь Ольгирдовы сторожевыя полки, и сретошась у Любутцка. У обои полки и прилучись меж ими враг глубок, крут вельми, нельзе на бои полком, ступись. И стояли долго время, и взя Ольгирд мир с великим князем, и разыдошась.

1375 В лето 6883. Того же лета князь Михаило Александровичь Тверской посла розметныя на Москву к великому князю Димитрею Ивановичю, а в Торжек посла своя намезники, а на Угличь рать посла. Слышав же то, князь великий Димитреи Иванович собра воя многа и поиде ко Твери, а с ним князь Димитреи Костентиновичь, тесть его, Суздальский, князь Володимер Андреевичь, князь Борис Констянтиновичь Городецкой, князь Семен Димитриевичь, шурин великого князя, князь Андреи Федоровичь Московской, князь Василеи Констянтиновичь Ростовский, князь Иван Васильевичь да об брат его князь Александр Смоленский, князь Василеи Васильевич да сын его князь Роман Ярославъскии, князь Федор Михаиловичь Белозерской, князь Василеи Романовичь Кашиньскои, князь Федор Михаиловичь Можайской, князь Андреи Федоровичь Стародубскои, князь Иван Михаиловичь Белозерской, князь Василеи Михаиловичь Кашинской, князь Роман Семеновичь Новоселъскои, князь Семен Констянтиновичь Оболенъскои да брат его князь Иван Туравъскои. А те все князи своими полъки служат великому князю Дмитьрею Ивановичю. И поиде князь ко Твери месяца майя в 29 день, со въсе сторон воюючи. Пешие ополчишась на грабеж и взя град Микулин, и в полон поведоша микулинцов. И прииде вся сила ко Тьвери и посады пожгли. В то же время пришли наугородцы со многою силою ко Тьвери по великого князя слову и на Волге нарядили два моста, творяше за свою старую обиду изъводяще. А князь Михаиле затъворился в городе. Прикатиша к городу туры, и приметаша, и зажгоша стрельницу. И тверичи угасиша и туры разсекоша, а сами бишась довольно. Тут князя Семена Брянского убиша. И стоял князь великий месяц на всяк день бишась. И землю всю пусту доспел. И князь Михаило, ждучи тотар и литьвы, много себе зла учинил. И, видев свое неизнеможение, выслал владыку Еуфимия и боляр своих бити челом великому князю. И князь великий, не хотя кровопролития и раззорения граду, и взя мир со князем Михаилом на всей своей воли, как хотел, и отступи от Твери сентября в 8 день. Того же лета боярин наугородцскои Прокопеи иде 70 насады рекою, бысть на Устюге миром, а Кострому и Нижьнеи Новъград пограбил.

1378 В лето 6886. Из Орды Арпаша салтан поиде к Новуграду к Нижнему в силе велицеи. Слышав же то, князь Дмитреи Костянтиновичь Сузждалскии, тесть великого князя Дмитрея Ивановича, и посла весть на Москву, зовучи к себе на помочь. И князь великий Дмитреи Ивановичь поиде со многими силами. И не бысть вести на Арпашу салтану. А князь Дмитреи Костянтиновичь посла детей своих, князя Ивана да князя Семена, со многими силами против тотар в поле. И поиде за реку за Пьяну, «Арпашу, - сказали, - на Волчеи Воде стоит». Они же оплошишась и начата меды пити, и ловы деяти, и играти в пустошь. И пословица и доныне прозвася - «стой за Пьяною рекою пьян». А в ту пору погании князь мордовский Алабуга прииде ратью безвестно от Мамаевы орды на руские князи и ту убиша князя Михаила, а князь Семен да Иван Даниловичи на реке утопоща. Князь же Дмитреи, оплошась, и осады не осадил, за малым утече в Суждаль со княгинею. Того же лета тотарове взяли Переславль Рязанский.

1379 В лето 6887. Князь ордынский Мамай посла ратью князя своего Бичига на великого князя Дмитрея Ивановича. Князь великий собра воя мнози и поиде против их. И сретошась у реки у Вожы. Тотарове же пребредоша реку и устремищася на полки рускии. Князь же рускии ударися в лице им, а с правую страну Тимофеи Васильевичь окольничеи, а с левую страну князь Данило Пронскои. И того часа тотарове побегоша, а князь великий гони за ними за реку за Вожу, и тотар истопе в реце бесчисленно. И догони князь великий в поле телеги и шатры тотарские и поимаша ту много добра, иных же телег не видели, мгла была тогда велика. И тогда поймали богатества много и возвратишась к Москве.

И так, может тишина на многие лета и была, да не очень большая. По-прежнему идёт на Руси гражданская война. По обычаю князья мочат друг друга, привлекая и татар, и литовцев. Новгордцы, Тверь, Владимир, Рязань... Все дуг друга жгут, грабят, уводят в полон. А Орда? Там аналогично: царь Женибек, а братию свою изби. Умре царь Женибек, и седе на царстве его сын Бердебек с пристателем своим Тувлубием и уби 12 братии своей. И царя Кидара уби сын его Темир Хозя и замете всею Ордою. А царь Темир Хозя побежа за Волгу, и с Мамаем вся Орда . В общем, сплошной кавардак, или ЗАМЯТНЯ :

1361 ПСРЛ. Т.34. МОСКОВСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ В лето 6869 поиде в Орду князь Дмитрей Ивановичь московский ко царю Хыдырю, и выиде из Орды до замятни. Того же лета приидоша в Орду князь вели[кий] Дмитрей Костянтинович и брат его старейший князь Андрей, и князь Костянтин ростовский, и князь Михайло ярославский, и бысть при них замятия велика в Орде. Убиен бысть царь Хыдырь от сына своего Темир-Хожина и седе на царьство на 4 день, а на 7-й день царьства его темник Мамай замяте всем царьством его, и бысть велик мятеж в Орде. А князь Ондрей Костянтиновичь в то время поиде из Орды в Русь, а на пути удари на него князь рятизкой, поможе бог князю Андрею, приде здрав на Русь. А Темир-Хожа побеже за Волгу и там убиен бысть. А князь Мамай приде за Волгу на горнюю страну, и вся Орда с ним, и царь с ним бе именем Авдуля, а 3-й царь воста Килдебек, сын царя Чянибека. Той многих поби, последи жь сам убиен бысть. А ины[е] князи затворишася в Сараи, царя себе именуюше Амурата. А Булак-[Те]мир, князь ордынский и болгарский, взял и все городы по Волзе и улысы, и отня весь Волжеский путь. А князь ардынский Тагай, той Наручядску страну отняв себе, ту пребываше. Гладу жь в них велику належаше и замятие мнозе, и не престаху межи себя ратяшеся и убивающеся божиим попущением на них. Тогда же в Орде ограбиша князей ростовских.

Д а и не та это уже Орда, что была при Батые. Там уже все приняли мусульманство. Вместо выборности царя стал силовой захват власти разными партиями, попытки утвердить наследственную власть. Отдельные части Орды начинают проявлять сепаратизм. Кроме титула царь в летописях начинают звучать солтан, князь. То есть, солтаны и князья начинают сами творить всё, что им придёт в голову. Русская составляющая исчезает полностью, растворившись в кипчацой среде, кроме тех, кто ушёл в Россию.

Т ем не менее, ордынская канцелярия ещё работает, и туда регулярно по обычаю наведываются князья. Естественно с подарками и за военными подкреплениями, получая и грамоты. Уже не понятно, что собственно таки Орда. Уже у каждого солтана-князя и своя орда. Так на горизонте замаячила и орда Мамая. Так патронат Орды по отношению к Руси сменяется обычными отношениями вассалитета. И попытками его подтвердить.

Т ак на Русь нападают:

1378 В лето 6886. Из Орды Арпаша салтан поиде к Новуграду к Нижнему в силе велицеи. Возможности отбить это нападение были, если бы русское войско не перепилось. О судьбе Новгорода не сказано ничего. По всей видимости Арпаша салтан пил вместе с князьями.

Д альше: А в ту пору погании князь мордовский Алабуга прииде ратью безвестно от Мамаевы орды на руские князи и ту убиша князя Михаила, а князь Семен да Иван Даниловичи на реке утопоща. Князь же Дмитреи, оплошась, и осады не осадил, за малым утече в Суждаль со княгинею. Того же лета тотарове взяли Переславль Рязанский. А тут уже пролог Мамаевого побоища.

1379 В лето 6887. Князь ордынский Мамай посла ратью князя своего Бичига на великого князя Дмитрея Ивановича. А вот и сражение на Воже, где Дмитрий Иванович разбил войско Мамая, которым командовал Бичиг. И разбил Дмитрий Иванович войско Мамая нисколько не сомневаясь, что он разбил не войско царя Орды. То есть, царь Орды, это суверен, в отношении которого Дмитрий Иванович вассал. А по отношении к Мамаю никакого вассалитета нет. Это просто враг и не более того. Мамай это не царь. Это отщепенец. Он сбежал от царя Орды в причерноморские степи и в Крым. Там этот сепаратист создал свою орду.

Т аким образом, надвигающаяся битва на Куликовом поле это вовсе не битва с татаро-могольским игом за освобождение Руси. Ни коим образом! Это битва против некоего войска, которое никакого отношения к Орде не имеет. Это просто агрессор с юга и война имеет вовсе не освободительный характер. А теперь посмотрим, какая же была битва.

1380 В лето 6888. Поганый князь ордынский Мамай поиде ратью на Рускую землю на великого князя Дмитрея Ивановича, а с ним вси князи ордынские темные и со всеми силами тотарскими, и еще к тому нанятая рать бесермени, армени, фрязи, черкасы, брутасы, мордва, черемиса и ины многия силы. А князь литовский Ягаило со всею силою литовскою и жимотью поиде к со­ветнику своему Мамаю на помощь на великого князя и с ним во одиначестве князь Олег Рязанский, Мамаю же на помощь.

Окаянный же Мамай во мнозе силе разгордеся, мня себя, аки царя, и рече: «Идем на Русь, и потребим землю Рускую, и веру порушим, церкви пожжем, християн посечем и в полон розведем. И не будет веры християнскои яко же при Батые было християнство йстеря». И сочътетша свою силу и обрете силы десять сот тысяшь .

Слышав же то слово и похвалу Мамаеву, князь великий Дмитреи Ивановичь и посла грамоты по въсем градом своего княжения, ко въсем князем и боляром, и воеводам, и детям бояръским и повеле въскоре братись на Москву. А сам поиде в церковь соборъную ко пречистой Богоматери и ко гробу великого, святителя Петра митрополита и помолись с плачем всемилостивому Спасу и пречистые его матери и святителю Петру, прося помощи на поганова Мамая. И благослови его Киприян митрополит.

И иде к преподобному Сергию игумену, и той благословил его итьти на Мамая и дал ему дву братов чернцов на помощь: Пересвета да Ослябя. И поиде князь великий со въсею силою на Коломъну, и благослови его владыка Еуфимии Коломенскив пойти противу поганых за веру християньскую, и всех князей, и воевод, и вся воя его благослови, и отпусти, и проводи. И повеле владыка Еуфимии по въсем церквам молебны пети за великого князя и за вся воя его.

Князь же великий сочьте воя своя сто тысяшь , а князи, которые служат ему, тех 2000 . И поиде князь великий Дмитреи Ивановичь со въсею силою к реце к Дону.

Слышав же то князь Анъдреи Олгирдовичь Полоцкий и посла весть к брату своему князю Дмитрею Олгирдовичю Бряньскому, сице ркуще: «Пойдем, брате, на помощь к великому князю Дмитрею Московскому. Идет на Рускую землю поганой Мамай, хощет пленити християнство, яко же Батый». И, послышав, князь Дмитреи Олгирьдовичь Бряньскии рад бысть. И поидоста оба брата Олгирьдовичи к великому князю на помошь, а силы с ними 40 000 , и достигоша великого князя у Дону. Князь же великий Дмитреи Ивановичь з братом своим со князем Володимером Андреевичем и со въсе перевезеся Оку реку и прииде к реце к Дону. Тут же достигоша Олгирьдовичи. И князь великий бысть и целова князи литовьския.

Поганныи Мамай присла к великому князю просити выхода, а ожидая к себе великого князя Ягаила Литовского да князя Ольга Рязанского, супротивника християнского. Втое же время приспе грамота благословенная святаго великого чюдотворца Сергия, игумена троицкого служителя, прислал к великому князю старца с хлебцем богородичным, глаголя: «Князь великий, бейся с поганым Мамаем, бог тебе на помощь, святая троица и святыя мученники руския князи Борис и Глеб. И не ожидай на себя силы».

В то же время прииде с литовскими князи волынец воевода имянем Дмитреи Боброк, муж смыслен и разума исполнен. И рече великому князю: «Хощеши ли крепко битися, то перевеземся за Дон к тотаром». И похвали князь великий слово его. И перешли за Дон сентября в 7 день. Князь великий повеле Дмитрею Боброкову полки урядити и уставити, он же полки устави.

И Мамай поганый поиде к Дону со всеми силами. На празник Рождества пресвятыя Богородицы сентября в 8 день во второй час дни и ступишася росииския полки с погаными на Непрядве реце у Дону. И бысть сеча велика. По удолием кровь течаше, а с трупа человечи никако же конь может скочити. Великия силы наступили на руския полки на девяносте верстах , а трупа человеча на 40 верстах . А было бою от втораго часа дни до девятаго. И паде великого князя силы двести пятьдесят тысяшь, а тотарскои и числа несть. Окаянный же Мамай побеже, а великого князя сила за ним погони до реки Мечи. И многи тотаровя в реце потонуша, а сам Мамай лесом погони утече. Сила же великого князя возвратися.

Князь же великий бился с тотары и не обретесь в живых. И начаша князи плакатись по нем. Князь же Володимер Андреевичь рече: «Братия князи и боляре и дети боярские! Поищем тело государя нашего князя Дмитрея Ивановича, и хто найдет тело великого князя, тот у нас будет в болших». И расточишась по дубраве мнози князи и боляре и дети боярские искатиж государя. И отскочиша за версту два сына боярские костромичи, а имя единому Собур, а другому Григории Холпищев, и наехаша государя, седяша под березою под ссеченную, ранена, велия кровава, во единой срачице седяша. И познаша его, рекоста ему: «Радуйся, государь князь Дмитреи Ивановичь». Он жа возрев на них: «О дружина милая! Чья победа?». Они ж рекоша: «Твоя, великого князя, ста на костех тотарских твои князи и боляре и воеводы». Григореи же Холпищев поскочи с вестию ко князю Володимеру Андреевичи и ко всем князем и боляром и сказа им: «Князь великий здравствует!».

Рады бывше, седше на кони, наехаша государя, на дубраве седяще, кровава, а Сабур над ним стоит. И поклонишась ему вси князи и боляре и все войско. И омывше его теплою водою и облекоша в порты. И седоша на кони, и ста на костех тотарских под черным знамением, и многое богатство тотарское поимаша: коней и доспехов, и возвратишась с победою к Москве.

Тогда князь литовской Ягаило к Мамаю не поспе на помошь и побеже назад, не путем слышав божие пособие великому князю Дмитрею Ивановичю. И не дошел он за 30 верст до Мамая. Тогда же убьенных князей, и воевод, и боляр, и детей боярских: князь Федор Романовичь да сын его князь Иван Белозерские, князь Федор да брат иво Мстислав Туровские, князь Дмитреи Манастырев, старцы Александр Пересвет, брат его Ослебя и инии мнози князи и боляре православные и всякие люди. И стоял князь великий над рускими людьми и костьми восмь дней и велел бояр в колоды класть, а многой народ погребати. И деючи пакость рязанцы великому князю мосты на реках переметали. Тогда же хоте князь великий послати рать на Олгирда Рязанского. Он же побеже в дальная места со княгинею и з боляры, вотчину свою оставя, а рязанцы добили челом великому князю, и князь великий посади на Рязани наместники своя.

1381 В лето 6889. Окаянный же Мамай еще совокупи силы многи и поиде на Русь. И выиде от восточныя страны от Синия Орды некий царь имянем Тахтамыш со многими силами. И бысть ему пря с Момаем. И отби его Тохтамыш царь, а Мамай побеже и пробеже в Кафу. И тамо еси некий гость фрязенин, и поведа многим, что християнству много зла сотвори. И там его убиша. А царь Тохтамыш седе на Орде.

Русские летописи - уникальный историографический феномен, письменный источник раннего периода нашей истории. До сих пор исследователи не могут прийти к единому мнению ни об их авторстве, ни и об их объективности.

Главные загадки

«Повесть временных лет» - это череда заковыристых загадок, которым посвящены сотни научных трактатов. На повестке дня уже не меньше двух веков стоят четыре вопроса: «Кто автор?», «Где Начальная летопись?», «Кто виноват в фактологической путанице?» и «Подлежит ли древний свод восстановлению?».

Что такое летопись?

Любопытно, что летопись - это исключительно русское явление. Мировых аналогов в литературе нет. Слово происходит от древнерусского «лето», что означает «год». Другими словами, летопись – это то, что создавалось «из года в год». Складывалась она не одним человеком и даже не одним поколением. В ткань современных авторам событий вплетались древние сказания, легенды, предания и откровенные домыслы. Трудились над летописями монахи.

Кто автор?

Наиболее распространенное название «Повести» сложилось из начальной фразы: «Се повести временных лет». В научной среде в ходу еще два названия: «Первоначальная летопись» или «Несторова летопись».

Однако некоторые историки всерьез сомневаются в том, что монах Киево-Печёрской лавры вообще имеет хоть какое-нибудь отношение к летописному своду о колыбельном периоде русской нации. Академик А. А. Шахматов отводит ему роль переработчика Начального свода.

Что известно о Несторе? Имя вряд ли родовое. Он был монахом, значит, в миру носил другое. Нестора приютила Печёрская обитель, в стенах которой и совершал свой духовный подвиг трудолюбивый агиограф конца XI - начала XII веков. За это он был канонизирован Русской православной церковью в лике преподобных (т. е. угодивший Богу монашеским подвигом). Прожил он около 58 лет и считался глубоким старцем по тем временам.

Историк Евгений Дёмин отмечает, что точных сведений о годе и месте рождения «отца русской истории» не сохранилось, нигде не записана и точная дата его смерти. Хотя в словаре Брокгауза-Эфрона фигурируют даты: 1056-1114. Но уже в 3-м издании «Большой советской энциклопедии» они исчезают.

«Повесть» считается одним из самых ранних древнерусских летописных сводов начала XII века. Нестор начинает повествование сразу с послепотопных времен и следует за исторической канвой вплоть до второго десятилетия XII века (до финала своих собственных лет). Однако на страницах дошедших до нас вариантов «Повести» нет имени Нестора. Возможно, его и не было. Или оно не сохранилось.

Авторство устанавливали косвенным путём. С опорой на фрагменты её текста в составе уже Ипатьевской летописи, которая начинается с безымянного упоминания её автора - черноризца Печёрского монастыря. Поликарп, другой печёрский монах, прямо указывает на Нестора в послании к архимандриту Акиндину, датируемом XIII веком.

Современной наукой отмечается и не совсем обычная авторская позиция, и смелые и обобщенные допущения. Манера несторовского изложения историкам известна, поскольку авторство его «Чтения о житии и о погублении Бориса и Глеба» и «Житии преподобного Феодосия, игумена Печёрского» доподлинно.

Сравнения

Последнее даёт специалистам возможность сравнить авторские подходы. В «Житии» речь идёт о легендарном сподвижнике и одном из первых учеников Антония из Любеча, который и основал древнейший православный монастырь на Руси - Печёрскую обитель- ещё при Ярославле Мудром в 1051 году. Нестор сам жил в обители Феодосия. И его «Житие» настолько переполнено мельчайшими нюансами повседневного монастырского бытования, что становится очевидным – его писал человек, «ведавший» этот мир изнутри.

Впервые упомянутое в «Повести» событие (призвание варяга Рюрика, как он пришёл со своими братьями Синеусом и Трувором и основал государство, в котором мы и живём) написано 200 лет спустя его осуществления.

Где начальная летопись?

Её нет. Ни у кого. Этот краеугольный камень нашей русской государственности - какой-то фантом. Все о нём слышали, от него отталкивается вся русская история, но никто за последние лет 400 не держал его в руках и даже не видел.

Еще В. О. Ключевский писал: «В библиотеках не спрашивайте Начальной летописи – вас, пожалуй, не поймут и переспросят: «Какой список летописи нужен вам?» До сих пор не найдено ни одной рукописи, в которой Начальная летопись была бы помещена отдельно в том виде, как она вышла из-под пера древнего составителя. Во всех известных списках она сливается с рассказом её продолжателей».

Кто виноват в путанице?

То, что мы называем «Повестью временных лет», существует сегодня исключительно внутри других источников, причём в трёх редакциях: Лаврентьевской летописи (от 1377 года), Ипатьевской (XV столетие) и Хлебниковском списке (XVI век).

Но все эти списки – по большому счёту, лишь копии, в которых Начальная летопись предстает в совершенно разных вариантах. Начальный свод в них просто тонет. Учёные связывают это размывание первичного источника с неоднократным и отчасти некорректным его использованием и редактированием.

Иными словами, каждый из будущих «соавторов» Нестора (или какого-то другого печёрского инока) рассматривал этот труд в контексте своей эпохи: вырывал из летописи только то, что привлекало его внимание, и вставлял в свой текст. А что не нравилось, в лучшем случае, не трогал (и историческая фактура терялась), в худшем – переиначивал информацию так, что сам составитель его бы не узнал.

Подлежит ли Начальная летопись восстановлению?

Нет. Из давно заваренной каши фальсификаций эксперты вынуждены буквально по крупицам выуживать первоначальные знания о том, «откуда есть пошла земля русская». Поэтому даже непререкаемый авторитет в вопросах идентификации древнерусских литературных раритетов Шахматов чуть менее века назад был вынужден констатировать, что восстановлению первоначальная текстовая основа летописи – «при теперешнем состоянии наших знаний» - не подлежит.

Причину такой варварской «редактуры» ученые оценивают как попытку скрыть от потомков правду о событиях и личностях, что делал почти каждый копиист, обеляя её или очерняя.

Летописи – это средоточие истории Древней Руси, ее идеологии, понимания ее места в мировой истории – являются одним из важнейших памятников и письменности, и литературы, и истории, и культуры в целом. За составление летописей, т. е. погодных изложений событий, брались лишь люди самые грамотные, знающие, мудрые, способные не просто изложить разные дела год за годом, но и дать им соответствующее объяснение, оставить потомству видение эпохи так, как ее понимали летописцы.

Летопись была делом государственным, делом княжеским. Поэтому поручение составить летопись давалось не просто самому грамотному и толковому человеку, но и тому, кто сумел бы провести идеи, близкие той или иной княжеской ветви, тому или иному княжескому дому. Тем самым объективность и честность летописца вступали в противоречие с тем, что мы называем «социальным заказом». Если летописец не удовлетворял вкусам своего заказчика, с ним расставались и передавали составление летописи другому, более надежному, более послушному автору. Увы, работа на потребу власти зарождалась уже на заре письменности, и не только на Руси, но и в других странах.

Летописание, по наблюдениям отечественных ученых, появилось на Руси вскоре после введения христианства. Первая летопись, возможно, была составлена в конце X в. Она была призвана отразить историю Руси со времени появления там новой династии, Рюриковичей, и до правления Владимира с его впечатляющими победами, с введением на Руси христианства. Уже с этого времени право и обязанность вести летописи были даны деятелям Церкви. Именно в церквах и монастырях обретались самые грамотные, хорошо подготовленные и обученные люди – священники, монахи. Они располагали богатым книжным наследием, переводной литературой, русскими записями старинных сказаний, легенд, былин, преданий; в их распоряжении были и великокняжеские архивы. Им подручней всего было выполнить эту ответственную и важную работу: создать письменный исторический памятник эпохи, в которой они жили и работали, связав ее с прошлыми временами, с глубокими историческими истоками.

Ученые считают, что, прежде чем появились летописи – масштабные исторические сочинения, охватывающие несколько веков русской истории, существовали отдельные записи, в том числе церковные, устные рассказы, которые поначалу и послужили основой для первых обобщающих сочинений. Это были истории о Кие и основании Киева, о походах русских войск против Византии, о путешествии княгини Ольги в Константинополь, о войнах Святослава, сказание об убийстве Бориса и Глеба, а также былины, жития святых, проповеди, предания, песни, разного рода легенды.

Позднее, уже в пору существования летописей, к ним присоединялись все новые рассказы, сказания о впечатляющих событиях на Руси вроде знаменитой распри 1097 г. и ослепления молодого князя Василька или о походе русских князей на половцев в 1111 г. Летопись включила в свой состав и воспоминания Владимира Мономаха о жизни – его «Поучение детям».

Вторая летопись была создана при Ярославе Мудром в пору, когда он объединил Русь, заложил храм Святой Софии. Эта летопись вобрала в себя предшествующую летопись, другие материалы.

Уже на первом этапе создания летописей стало очевидным, что они представляют собой коллективное творчество, являются сводом предшествующих летописных записей, документов, разного рода устных и письменных исторических свидетельств. Составитель очередного летописного свода выступал не только как автор соответствующих заново написанных частей летописи, но и как составитель и редактор. Вот это-то его умение направить идею свода в нужную сторону высоко ценилось киевскими князьями.

Очередной летописный свод был создан знаменитым Илларионом, который писал его, видимо, под именем монаха Никона, в 60–70-е гг. XI в., после смерти Ярослава Мудрого. А потом появился свод уже во времена Святополка, в 90-е гг. XI в.

Свод, за который взялся монах Киево-Печерского монастыря Нестор и который вошел в нашу историю под именем «Повести временных лет», оказался, таким образом, по меньшей мере пятым по счету и создавался в первое десятилетие XII в. при дворе князя Святополка. И каждый свод обогащался все новыми и новыми материалами, и каждый автор вносил в него свой талант, свои знания, эрудицию. Свод Нестора был в этом смысле вершиной раннего русского летописания.

В первых строках своей летописи Нестор поставил вопрос «Откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве начал первым княжить и откуда Русская земля стала есть». Таким образом, уже в этих первых словах летописи говорится о тех масштабных целях, которые поставил перед собой автор. И действительно, летопись не стала обычной хроникой, каких немало было в ту пору в мире, – сухих, бесстрастно фиксирующих факты, – но взволнованным рассказом тогдашнего историка, вносящего в повествование философско-религиозные обобщения, свою образную систему, темперамент, свой стиль. Происхождение Руси, как мы об этом уже говорили, Нестор рисует на фоне развития всей мировой истории. Русь – это один из европейских народов.

Используя предшествующие своды, документальные материалы, в том числе, например, договоры Руси с Византией, летописец развертывает широкую панораму исторических событий, которые охватывают как внутреннюю историю Руси – становление общерусской государственности с центром в Киеве, так и международные отношения Руси. Целая галерея исторических деятелей проходит на страницах Несторовой летописи – князья, бояре, посадники, тысяцкие, купцы, церковные деятели. Он рассказывает о военных походах, об организации монастырей, закладке новых храмов и об открытии школ, о религиозных спорах и реформах внутрирусской жизни. Постоянно касается Нестор и жизни народа в целом, его настроений, выражений недовольства княжеской политикой. На страницах летописи мы читаем о восстаниях, убийствах князей и бояр, жестоких общественных схватках. Все это автор описывает вдумчиво и спокойно, старается быть объективным, насколько вообще может быть объективным глубоко религиозный человек, руководствующийся в своих оценках понятиями христианской добродетели и греха. Но, прямо скажем, его религиозные оценки весьма близки к общечеловеческим оценкам. Убийство, предательство, обман, клятвопреступление Нестор осуждает бескомпромиссно, но превозносит честность, смелость, верность, благородство, другие прекрасные человеческие качества. Вся летопись была проникнута чувством единства Руси, патриотическим настроением. Все основные события в ней оценивались не только с точки зрения религиозных понятий, но и с позиций этих общерусских государственных идеалов. Этот мотив звучал особенно значительно в преддверии начавшегося политического распада Руси.

В 1116–1118 гг. летопись снова была переписана. Княживший тогда в Киеве Владимир Мономах и его сын Мстислав были недовольны тем, как Нестор показал роль в русской истории Святополка, по заказу которого в Киево-Печерском монастыре и писалась «Повесть временных лет». Мономах отнял летописание у печерских монахов и передал его в свой родовой Выдубицкий монастырь. Его игумен Сильвестр и стал автором нового свода. Положительные оценки Святополка были поумерены, а подчеркнуты все деяния Владимира Мономаха, но основной корпус «Повести временных лет» остался неизменным. И в дальнейшем Несторов труд входил непременной составной частью как в киевское летописание, так и в летописи отдельных русских княжеств, являясь одной из связующих нитей для всей русской культуры.

В дальнейшем, по мере политического распада Руси и возвышения отдельных русских центров, летописание стало дробиться. Кроме Киева и Новгорода появились свои летописные своды в Смоленске, Пскове, Владимире-на-Клязьме, Галиче, Владимире-Волынском, Рязани, Чернигове, Переяславле-Русском. В каждом из них отражались особенности истории своего края, на первый план выносились собственные князья. Так, Владимиро-Суздальские летописи показывали историю правления Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского, Всеволода Большое Гнездо; Галицкая летопись начала XIII в. стала, по существу, биографией знаменитого князя-воина Даниила Галицкого; о черниговской ветви Рюриковичей повествовала в основном Черниговская летопись. И все же и в местном летописании четко просматривались общерусские культурные истоки. История каждой земли сопоставлялась со всей русской историей, «Повесть временных лет» являлась непременной частью многих местных летописных сводов. Некоторые из них продолжали традицию русского летописания XI в. Так, незадолго до монголо-татарского нашествия, на рубеже XII–XIII вв. в Киеве был создан новый летописный свод, в котором отражались события, происходившие в Чернигове, Галиче, Владимиро-Суздальской Руси, Рязани и других русских городах. Видно, что автор свода имел в своем распоряжении летописи различных русских княжеств и использовал их. Хорошо знал летописец и европейскую историю. Он упомянул, например, Третий крестовый поход Фридриха Барбароссы. В различных русских городах, в том числе в Киеве, в Выдубицком монастыре, создавались целые библиотеки летописных сводов, которые становились источниками для новых исторических сочинений XII–XIII вв.

Сохранение общерусской летописной традиции показал Владимиро-Суздальский летописный свод начала XIII в., охвативший историю страны от легендарного Кия до Всеволода Большое Гнездо.

Летописи Руси

Ле́топись - более или менее подробный рассказ о событиях. Русские летописи являются основным письменным источником по истории России допетровского времени. Начало русского летописания относится к XI веку, когда в Киеве начали делать исторические записи, хотя летописный период начинается в них с IX века. Русские летописи обычно начинались словами «Въ лѣто»+«дата» , что означает сегодня «в год»+«дата». Количество сохранившихся летописных памятников по условным оценкам составляет порядка 5000 .

Большинство летописей в виде оригиналов не сохранились, а сохранились их копии, так называемые списки, созданные в XIV -XVIII веках . Под списком подразумевается «переписывание» («списание») с другого источника. Списки эти по месту составления или по месту изображаемых событий исключительно или преимущественно делятся на разряды (первоначальная киевская, новгородские, псковские и т. д.). Списки одного разряда различаются между собой не только в выражениях, но даже в подборе известий, вследствие чего списки делятся на редакции (изводы). Так, можно сказать: Летопись первоначальная южного извода (список Ипатьевский и с ним сходные), Летопись первоначальная суздальского извода (список Лаврентьевский и с ним сходные). Такие различия в списках наводят на мысль, что летописи - это сборники и что их первоначальные источники не дошли до нас. Мысль эта, впервые высказанная П. М. Строевым , ныне составляет общее мнение. Существование в отдельном виде многих подробных летописных сказаний, а также возможность указать на то, что в одном и том же рассказе ясно обозначаются сшивки из разных источников (необъективность преимущественно проявляется в сочувствии то к одной, то к другой из противоборствующих сторон) - ещё более подтверждают это мнение.

Основные летописи

Несторовский список

Другое название - Хлебниковский список. Список этот С. Д. Полторацкий получил у известного библиофила и собирателя рукописей П. К. Хлебникова. Откуда этот документ появился у Хлебникова - неизвестно. В 1809-1819 Д. И. Языков перевёл её с немецкого на русский язык (перевод посвящён Александру I), так как первое печатное издание Несторовской летописи было опубликовано на немецком языке А. Л. Шлецером , «немецким историком на царской службе» .

Лаврентьевский список

Есть и отдельные сказания: «Сказание об убиении Андрея Боголюбского», писанное его приверженцем (вероятно упоминаемым в нём Кузьмищем Киянином). Таким же отдельным сказанием должен был быть рассказ о подвигах Изяслава Мстиславича ; в одном месте этого рассказа мы читаем: «рече слово то, яко же и пережде слышахом; не идет место к голове, но голова к месту ». Отсюда можно заключить, что рассказ об этом князе заимствован из записок его соратника и перебит известиями из других источников; к счастью, сшивка так неискусна, что части легко отделить. Следующая за смертью Изяслава часть посвящена, главным образом, князьям из рода смоленских, княжившим в Киеве; может быть, источник, которым главным образом пользовался сводчик, не лишен связи с этим родом. Изложение очень близко к «Слову о Полку Игореве» - как будто тогда выработалась целая литературная школа. Известия киевские позднее 1199 г. встречаются в других летописных сборниках (преимущественно северо-восточной Руси), а также в так называемой «Густынской летописи » (позднейшая компиляция). В «Супрасльской рукописи » (изданой князем Оболенским) есть краткая киевская летопись, датированная XIV веком .

Галицко-волынские летописи

С «Киевской» тесно связана «Волынская» (или галицко-волынская), ещё более отличающаяся поэтическим колоритом. Она, как можно предположить, была писана сначала без годов, а годы расставлены после и расставлены весьма неискусно. Так, мы читаем: «Данилови же приехавшю с Володимера, в лето 6722 бысть тишина. В лето 6723 Божиим повелением прислаша князи литовстии». Ясно, что последнее предложение должно быть соединено с первым, на что указывает и форма дательного самостоятельного и отсутствие в некоторых списках предложения «бысть тишина»; стало быть, и два года, и это предложение вставлены после. Хронология перепутана и применена к хронологии Киевской летописи. Роман убит в г., а волынская летопись относит его смерть к 1200 г., так как киевская оканчивается 1199 г. Соединены эти летописи последним сводчиком, не он ли расставил и года? В некоторых местах встречается обещание рассказать то или другое, но ничего не рассказывается; стало быть, есть пропуски. Летопись начинается неясными намеками на подвиги Романа Мстиславича - очевидно, это обрывки поэтического сказания о нём. Оканчивается она началом XIV в. и не доводится до падения самостоятельности Галича . Для исследователя летопись эта по своей сбивчивости представляет серьёзные затруднения, но по подробности изложения служит драгоценным материалом для изучения быта Галича. Любопытно в волынской летописи указание на существование летописи официальной: Мстислав Данилович , победив мятежный Брест , наложил на жителей тяжкую пеню и в грамоте прибавляет: «а описал есть в летописец коромолу их».

Летописи северо-восточной Руси

Летописи северо-восточной Руси начались, вероятно, довольно рано: от XIII века . В «Послании Симона к Поликарпу» (одной из составных частей Патерика печерского), мы имеем свидетельство о «старом летописце Ростовском». Первый сохранившийся до нас свод северо-восточной (Суздальской) редакции относится к тому же времени. Списки его до начала XIII в. -Радзивилловский, Переяславский-суздальский, Лаврентьевский и Троицкий. В начале XIII в. первые два прекращаются, остальные разнятся между собой. Сходство до известного пункта и различие далее свидетельствуют об общем источнике, который, стало быть, простирался до начала XIII в. Известия суздальские встречаются и ранее (особенно в «Повести временных лет»); поэтому следует признать, что записывание событий в земле суздальской началось рано. Чисто суздальских летописей до татар мы не имеем, как не имеем и чисто киевских. Сборники же, дошедшие до нас, характера смешанного и обозначаются по преобладанию событий той или другой местности.

Летописи велись во многих городах земли Суздальской (Владимире, Ростове, Переяславле); но по многим признакам следует признать, что большинство известий записано в Ростове , долго бывшем центром просвещения северо-восточной Руси. После нашествия татар Троицкий список делается почти исключительно ростовским. После татар вообще следы местных летописей становятся яснее: в Лаврентьевском списке встречаем много тверских известий, в так называемой Тверской Летописи - тверских и рязанских, в Софийском Временнике и Воскресенской летописи - новгородских и тверских, в Никоновской - тверских, рязанских, нижегородских и т. д. Все эти сборники - московского происхождения (или, по крайней мере, большей частью); оригинальные источники - местные летописи - не сохранились. Относительно перехода известий в татарскую эпоху из одной местности в другую И. И. Срезневский сделал любопытную находку: в рукописи Ефрема Сирина г. он встретил приписку писца, который рассказывает о нападении Арапши (Араб-шаха), бывшем в год написания. Рассказ не окончен, но начало его буквально сходно с началом летописного рассказа, из чего И. И. Срезневский правильно заключает, что перед писцом было то же сказание, которое послужило материалом для летописца. По отрывкам, частично сохранившимся в русских и белорусских летописных сводах XV-XVI вв., известна Смоленская летопись .

Московские летописи

Летописи северо-восточной Руси отличается отсутствием поэтических элементов и редко делает заимствования из поэтических сказаний. «Сказание о Мамаевом побоище» - особое сочинение, только внесенное в некоторые своды. С первой половины XIV в. в большей части сводов северно-русских начинают преобладать московские известия. По замечанию И. А. Тихомирова, началом собственно Московской летописи, легшей в основание сводов, надо считать известие о построении храма Успения в Москве. Главные своды, заключающие в себе московские известия, - «Софийский Временник» (в последней своей части), Воскресенская и Никоновская летописи (тоже начинающиеся сводами, основанными на древних сводах). Существует так называемая Львовская летопись , летопись изданная под названием: «Продолжение Несторовой летописи», а также «Русское Время» или Костромская летопись. Летопись в Московском государстве все более и более получала значение официального документа: уже в начале XV в. летописец, выхваляя времена «оного великого Селиверста Выдобужского, неукрашая пишущего», говорит: «первии наши властодержцы без гнева повелевающа вся добрая и недобрая прилучившаяся написывать». Князь Юрий Димитриевич в своих исканиях великокняжеского стола опирался в Орде на старые летописи; великий князь Иоанн Васильевич послал в Новгород дьяка Брадатого доказывать новгородцам старыми летописцами их неправду; в описи царского архива времен Грозного читаем: «списки черныи что писать в летописец времен новых»; в переговорах бояр с поляками при царе Михаиле говорится: «а в летописец будем это для будущих родов писать». Лучшим примером того, как осторожно надо относиться к сказаниям летописи того времени, может служить известие о пострижении Саломонии, первой жены великого князя Василия Иоановича, сохранившееся в одной из летописей. По этому известию, Саломония сама пожелала постричься, а великий князь не соглашался; в другом рассказе, тоже, судя по торжественному тону, официальном, читаем, что великий князь, видя птиц попарно, задумался о неплодии Саломонии и, посоветовавшись с боярами, развёлся с нею. Между тем, из повествования Герберштейна мы знаем, что развод был насильственный.

Эволюционирование летописей

Не все летописи, однако, представляют типы официальной летописи. Во многих изредка встречается смесь повествования официального с частными заметками. Такая смесь встречается в рассказе о походе великого князя Иоанна Васильевича на Угру, соединённом с знаменитым письмом Васиана. Становясь все более и более официальными, летописи, наконец, окончательно перешли в разрядные книги . В летописи вносились те же факты, только с пропуском мелких подробностей: например, рассказы о походах XVI в. взяты из разрядных книг; прибавлялись только известия о чудесах, знамениях и т. п., вставлялись документы, речи, письма. Были разрядные книги частные, в которых родовитые люди отмечали службу своих предков для целей местничества. Появились и такие летописи, образчик которых мы имеем в «Летописях Нормантских». Увеличилось также число отдельных сказаний, которые переходят в частные записки. Другим способом передачи является дополнение хронографов русскими событиями. Таково, например, сказание князя Кавтырева-Ростовского, помещенное в хронограф; в нескольких хронографах встречаем дополнительные статьи, писанные сторонниками разных партий. Так, в одном из хронографов Румянцевского музея есть голоса недовольных патриархом Филаретом . В летописях новгородских и псковских встречаются любопытные выражения неудовольствия Москвой. От первых годов Петра Великого имеется интересный протест против его нововведений под заглавием «Летопись 1700 г.».

Степенная книга

Украинские летописи

Украинские (собственно казацкие) летописи относятся к XVII и XVIII в. Такое позднее их появление В. Б. Антонович объясняет тем, что это скорее частные записки или иногда даже попытки прагматической истории, а не то, что мы теперь разумеем под летописью. Казацкие летописи, по замечанию того же учёного, имеют своим содержанием, главным образом, дела Богдана Хмельницкого и его современников. Из летописей наиболее значительны: Львовская, начатая в середине XVI в. , доведённая до 1649 года и излагающая события Червонной Руси; летопись Самовидца (от по ), по заключению профессора Антоновича, - первая казацкая летопись, отличающаяся полнотой и живостью рассказа, а также достоверностью; обширная летопись Самуила Величко , который, служа в войсковой канцелярии, мог многое знать; труд его хотя и расположен по годам, но имеет отчасти вид учёного сочинения; недостатком его считают отсутствие критики и витиеватость изложения. Летопись гадячского полковника Грабянки начинается 1648 г. и доведена до 1709 г.; ей предпослано исследование о казаках, которых автор производит от хазар. Источниками служили частью летописи, а частью, как предполагают, иностранцы. Кроме этих обстоятельных компиляций, существует много кратких, преимущественно местных летописей (черниговские и т. п.); существуют попытки прагматической истории (напр. «История руссов») и есть общерусские компиляции: Густынская Л., основанная на Ипатской и продолженная до XVI века, «Хроника» Сафоновича, «Синопсис». Вся эта литература завершается «Историей Руссов», автор которой неизвестен. Это сочинение ярче других выразило взгляды украинской интеллигенции XVIII в.

См. также

Библиография

См. Полное собрание русских летописей

Другие издания русских летописей

• Буганов В. И. Краткий московский летописец конца XVII в. из Ивановского областного краеведчского музея. // Летописи и хроники - 1976. - М .: Наука, 1976. - С. 283.
• Зимин А. А. Краткие летописцы XV-XVI вв. - Исторический архив. - М., 1950. - Т. 5.
• Иоасафовская летопись. - М .: изд. АН СССР, 1957.
• Киевская летопись первой четверти XVII в. // Український історичний журнал, 1989. № 2, c. 107; № 5, c. 103.
• Корецкий В. И. Соловецкий летописец конца XVI в. // Летописи и хроники - 1980. - М .: Наука, 1981. - С. 223.
• Корецкий В. И. , Морозов Б. Н. Летописец с новыми известиями XVI - начала XVII в. // Летописи и хроники - 1984. - М .: Наука, 1984. - С. 187.
• Летопись самовидца по новооткрытым спискам с приложением трех малороссийских хроник: Хмельницкой, «Краткого описания Малороссии» и «Собрания исторического». - К. , 1878.
• Лурье Я. С. Краткий летописец погодинского собрания. // Археографический ежегодник - 1962. - М .: изд. АН СССР, 1963. - С. 431.
• Насонов А. Н. Летописный свод XV века. // Материалы по истории СССР. - М .: Изд-во АН СССР, 1955. - Т. 2, с. 273.
• Петрушевич А. С. Сводная галицко-русская летопись с 1600 по 1700 год. - Львов, 1874.
• Присёлков М. Д. Троицкая летопись . - СПб. : Наука, 2002.
• Радзивилловская летопись . Факсимильное воспроизведение рукописи. Текст. Исследование. Описание миниатюр. - М .: Искусство, 1994.
• Русский времянник, сиречь летописец, содержащий российскую историю от (6730)/(862) до (7189)/(1682) лета, разделенный на две части. - М ., 1820.
• Сборник летописей, относящихся к истории Южной и Западной Руси . - К. , 1888.
• Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники. // Русское летописание. - М .: Наука, 1979. - С. 183.
• Тихомиров М. Н. Малоизвестные летописные памятники XVI века // Русское летописание. - М .: Наука, 1979. - С. 220.
• Шмидт С. О. Продолжение хронографа редакции 1512 года. Исторический архив. - М ., 1951. - Т. 7, с. 255.
• Южнорусские летописи, открытые и изданные Н. Белозерским. - К. , 1856. - Т. 1.

Исследования русского летописания

• Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. - М .: Изд. АН СССР, 1963.
• Зиборов В. К. Русское летописание XI-XVIII веков. - СПб. : Филологический факультет СПбГУ, 2002.
• Клосс Б. М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII веков. - М .: Наука, 1980.
• Котляр Н. Ф. Идейно-политическое кредо галицко-волынского свода //Древняя Русь. Вопросы медиевистики . 2005. № 4 (22). С. 5–13.
• Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. - М .: Наука, 1977.
• Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. - М .: Наука, 1976.
• Муравьёва Л. Л. Московское летописание второй половины XIV - начала XV века / Отв. ред. акад. Б. А. Рыбаков . .. - М .: Наука, 1991. - 224 с. - 2 000 экз. - ISBN 5-02-009523-0 (обл.)